|
Количество
|
Стоимость
|
||
|
|
|||
Воин, который позже станет великим Данте, начинал свою жизнь как и любой другой Кровавый Ангел.
Он родился и вырос в загрязнённых радиацией пустынях Ваала Секундус. Вторая луна Ваала — вовсе не гостеприимный дом для тех, кто влачит на нем своё существование. В одиннадцать лет по стандартному терранскому летоисчислению рост Данте, как и рост большинства его сверстников, был остановлен недоеданием, а его кожа стала рябой от воздействия радиации.
Говорят, что он ничем не выделялся среди тех, кто достиг Места Состязания. Он не был самым свирепым, и на его счету не было большого количества убийств, однако юноша выжил и стоял среди победителей, освещаемый лучами палящего заката. Он заслужил своё место среди претендентов, которых перевезли в крепость-монастырь Кровавых Ангелов на Ваале.
В защищенном соборе ордена, под тяжёлым взором статуй героев Кровавых Ангелов, Данте принял сангвинарную чашу и испил синтезированную кровь девятого примарха. Он впал в ритуальный годовой сон, необходимый для имплантации генного семени и был помещен в благословленный саркофаг.
Именно там мальчик впервые привлёк внимание сангвинарных жрецов. Все спящие кандидаты переживают видения жизни и смерти своего примарха, однако Данте безостановочно выкрикивал имена падших примархов, Тёмных Богов и давно изгнанных демонов на протяжении всего года, балансируя на грани между сном и пробуждением. Многие претенденты погибают в саркофагах — такова жизнь. Слабые терпят неудачу, даже в самом начале. Но после таких страданий не выживал никто.
Все жрецы обратили внимание на следы отчаянных попыток выбраться, оставшиеся на внутренней крышке саркофага. Однако сотворённый заново в образе ангела Данте являл собой образец здравого рассудка и спокойствия, он был готов начать предстоящее обучение.
Некоторые из сангвинарных жрецов были уверены, что знамение предсказывало скорое погружение в безумие Красной жажды и Чёрной ярости. Другие считали, что, хотя Данте и пережил больше страданий, чем любой другой, из саркофага он вышел в идеальном состоянии — и это предвещает величие.